- У всех складывается впечатление, что это должно быть что-то новое, что-то трепетное, или что-то восторженное, или что-то ностальгическое. Нет, никаких особых чувств я не испытывал, поскольку на протяжении всех лет, которые были до съемок продолжения, я встречался со всеми своими друзьями. Так что это был подход сугубо рабочий. Что касается работы, там были нюансы исключительно профессионального характера. Согласие или несогласие с раскрытием темы, со сценарием, с музыкальным материалом.
А что касается каких-то чувств особых – их не будет, даже если мне предложат сыграть, скажем, Отелло или Гамлета. Все это просто подход к работе. Но никаких эмоций студенческих, которые посещают студента, когда он выходит на профессиональную сцену, давно не было и, слава богу, не будет.
- Антон Макарский рассказал нам, что, когда вы, Смирнитский, Старыгин и Смехов прибыли на съемочную площадку "Возвращения", были явно чем-то недовольны. Как быть с этими эмоциями?
- Наверное, это обычное состояние артистов. Есть какие-то нюансы. Может быть, температура +40, может быть, переезды слишком долгие, может быть, не та сцена, которую думали снимать, может быть, лошадей не подвезли, может быть… все может быть! Щенячьего восторга не было, была просто подготовка к работе. Да, ничто не бывает идеальным. Так же, как в Москве, когда есть машина, обязательно будут и пробки, и аварии, и милиционеры, пьяные водители. Всегда что-то мешает идеальному прохождению того или иного процесса.
- Как вы вообще к сиквелам относитесь? Это полноценный фильм или уже мини-сериал?
- Это полноценный фильм, по-моему, двухсерийный, если я не ошибаюсь. Как раз сейчас еду на премьеру, я не смотрел его еще целиком, - только фрагментарно, то, что озвучивал. Я не могу бороться со временем, которое диктует снимать сразу два фильма – один полнометражный, другой двенадцатисерийный.
- "Три мушкетера" во Франции считают сказкой, - как вы думаете, почему в России это произведение Дюма воспринимают как нечто, хоть и приключенческое, но все же серьезное?
- Я полагаю, что французы недооценивают всей глубины и тонкости художника Дюма и его сына. И я полагаю, что и вы ошибаетесь, полагая, что они относятся к героям Дюма легкомысленно. Там есть и памятник Д’Артаньяну, и все улицы, трактиры, которые до сих пор ассоциируются с мушкетерами. Недаром во Франции сделано четыре, пять или шесть версий фильма! Есть удачные, есть неудачные, но, пока существует кино, эти версии будут. И "железные маски", и "пластмассовые маски". И "дочь мушкетара", и "слуги мушкетера", и мюзиклы, и фильмы. это тема неисчерпаемая.
Я полагаю, что вообще легкость отношения французов ко всему (несмотря на то, что они дошли до Москвы) заставляет удивляться этому. А у нас подобной литературы нет, поэтому к ней относятся трепетно. Там очень много романтики. Пожалуй, лучшее, что может быть в сравнении с "Мушектерами", - это "Тарас Бульба". Но он более набелен. Я не буду сравнивать двух художников, Гоголя и Дюма, но они достойны друг друга. Наивысшая романтика достигнута Гоголем и Дюма.
- Вам давно удалось отучить зрителя ассоциировать вас исключительно с образом Д’Артаньяна, вы перешли в разряд личностей вне категории. Как вам кажется, это происходит с любым известным артистом рано или поздно?
- Понятия не имею – я всего первый раз живу на этом свете. И если бы был вариант второго, тогда бы я сказал. А так я к этому отношусь с иронией. Так – значит, так. По-другому – значит, по-другому. Я не ставлю для себя это какой-то проблемой или целью – как данность воспринимаю, вот и все, а специальных каких-то поступков для этого я не совершал.
- Остались ли роли, которые вы хотели бы еще сыграть?
- Очень много ролей, которые я хотел бы сыграть. Но, во-первых, не я режиссер, не я сценарист, я могу только исполнить. Интересных предложений не поступает, а играть мусор я не буду. Я безумно благодарен судьбе за то, что столкнулся с Мольером, с Дюма, с Лопе де Вега, с Шекспиром, с Достоевским, с Гоголем и так далее. Но упаси Бог несчастных наших молодых талантливых артистов произносить тот мусор, который для них пишут.
То, что играют сейчас молодые люди, может сыграть любой. Потому что те персонажи, которые выписаны, ничего из себя не представляют. Для этого не нужно поступать в театральный институт. Но для того, чтобы сыграть Гамлета, Отелло, Сирано – это огромная школа, потому что она требует мобилизации всех сил творческих, которые есть, и которых будет не хватать. А сыграть Петрова или Сидорова, Тютькина и Мутькина – это, увы, удел студентов несчастных, которые, чтобы заработать на хлеб, должны сниматься в этих идиотских сериалах.
- Есть ли роли, которые вы бы не осилили, как вам кажется?
- Конечно. Я не могу быть уверенным ни в одной роли, пока не приступил к работе. Наверное, есть такие самоуверенные артисты – я себя к таким, честно говоря, не причисляю. Я заранее убежден, что ничего не получится. По крайней мере, начинать с нуля – это мое правило. То есть "ну это я левой ногой", "это я уже знаю", "это уже было" – такого не бывает, нет. Каждый раз заново, абсолютно. Наверное, так это происходит и у писателей, и у композиторов. У нормальных. Либо это халтура полная.
