Врачи Института хирургии имени Вишневского, боровшиеся за жизнь хоккеиста "Локомотива" Александра Галимова, подробно рассказали, как прошли последние дни мужественного ярославского спортсмена. Специалисты развеяли дикие слухи относительно последних дней жизни Галимова и операции на трахее, а также уличили недобросовестную прессу во лжи.
Напомним, что Александр Галимов чудом выжил в авиакатастрофе самолета Як-42. Несмотря на сильнейшие ожоги, хоккеист находился в сознании, сам выбрался из упавшего самолета, пытался двигаться по направлению к берегу, где его и подобрал катер водной полиции. Спортсмена доставили в ярославскую больницу, и он смог в последний раз поговорить с отцом. После транспортировки в Москву Галимова погрузили в медикаментозную кому, подключили к аппарату искусственной почки и готовили к тяжелой операции по пересадке трахеи. Но, к сожалению, все эти меры не дали результата и спустя пять дней сердце хоккеиста остановилось.
"В воскресенье ближе к вечеру стали нарастать явления сердечно-сосудистой и дыхательной недостаточности… Они прогрессировали и в итоге привели к невозможности дальнейшей жизни. У Саши остановилось сердце", – говорит врач Галимова. По словам специалистов, 90% ожогов кожного покрова – "это боль, которую даже невозможно представить, это как раздетого догола человека выгнать на лютый сорокаградусный мороз на несколько часов, люди от боли с ума сходят".
Ранее в СМИ появились сообщения об операции по пересадке трахеи Галимову, что, по версии журналистов, и стало причиной смерти хоккеиста, но врачи развеяли эти слухи: "Это глупость больного воображения. При поражении дыхательных путей такие операции не выполняются", – заверил лечащий врач Галимова, руководитель Ожогового центра, профессор Андрей Алексеев.
Надежду в болельщиков, на протяжении пяти дней следивших за состоянием здоровья Галимова, вселял тот факт, что сразу после аварии спортсмен двигался и разговаривал. "Это как раз и называется шок. Но за ним следует другая реакция: органы теряют работоспособность. За эти пять дней Александр не приходил в сознание, он специально находился в медикоментозном сне. Это необходимая мера. У Галимова было девяносто процентов ожогов. Семьдесят из них – глубокие. В такой ситуации можно было надеяться только на чудо. К сожалению, его не случилось…" – приводит слова лечащего врача Галимова "Советский спорт".
На вопрос, мог ли Галимов находиться в сознании сразу после крушения самолета, врач заявил следующее: "Ожоги такой степени тяжести подразумевают шок и очень сильное возбуждение, оно бывает и немного неадекватным. И, в общем-то, многим непосвященным может казаться: раз человек идет, разговаривает – значит, все благополучно. А на самом деле это реакция на травму, на боль, она выражается в выбросе гормонов в том числе, что позволяет организму работать на переделе. Не думаю, что он мог быть в сознании больше часа-полутора часов. Затем неизбежно наступает истощение, падение деятельности со стороны внутренних органов и развивается следующее состояние шока, когда больной уже впадает в кому, а сознание отсутствует".
Пока Галимов боролся за жизнь в Институте хирургии имени Вишневского, врачи пускали к нему жену и отца: "Его супруга Марина приходила. Мы подходили к Саше, она с ним пошепталась... Слышал ли он? На этот вопрос вам никто не ответит. Мы считаем, что, наверное, люди, лежащие в коме, все равно каким-то образом слышат и чувствуют. В общем, я думаю – да…"
"Теоретически надежды на спасение с самого конца было слишком мало. Но мы сделали все возможное. С первой же минуты было сделано протезирование всех важных функций организма. Искусственная вентиляция легких, искусственная почка… Все, что требуется для борьбы с шоком и огромным распадом ткани вследствие ожога. Современная терапия была проведена в полном объеме. В любой зарубежной клинике не сделали бы больше… И все равно этого оказалось мало. Таковы уж особенности этой травмы", – уверяет директор Института хирургии имени Вишневского Валерий Кубышкин.
Реальная надежда на спасение жизни Галимова затеплилась лишь однажды, когда врачам удалось стабилизировать состояние пациента. "Изначально мы отдавали себе отчет, что такие ожоги не совместимы с жизнью. И все же в субботу нам удалось, наконец, нормализовать гемодинамику. Нормализовался пульс, артериальное давление. В общем, стало лучше работать сердце. До вечера воскресенья все шло неплохо. Вроде появился шанс, что за счет молодости и спортивного здоровья Александр будет бороться дальше. Но способности человека, даже такого сильного, как Галимов, не безграничны… У него иссякли силы. Ожоговые травмы – особые. Они нарушают работы сразу всех внутренних органов. Даже комплексное лечение не спасает", – отмечает руководитель Ожогового центра Андрей Алексеев.
