Так ей нагадала сирийская цыганка. Во всяком случае, так пишет сама Дарья Донцова в своей автобиографии "Исповедь неисправимой оптимистки". Еще у нее есть мечта – написать более 900 романов. Исполнить это будет сложновато. Ведь даже при темпе Дарьи – роман в месяц – на это уйдет 75 лет… Впрочем, для бессмертной это не срок. Детективы Агриппины Васильевой (в замужестве за деканом факультета психологии МГУ - Донцовой) я стараюсь читать умеренно, чтобы отложить чтение до тех времен, когда захочется чего-нибудь легчайшего, типа взбитых сливок без сахара. Зато ее "Исповедь…" я осилил целиком. Очень познавательная книжка.
Если сделать поправку на субъективизм повествования, Груня Васильева родилась в весьма культурной семье. Отец – писатель Аркадий Васильев, секретарь парторганизации Союза писателей, мать – Тамара Новацкая, режиссер Москонцерта. Проведя детство в московских коммуналках, к подростковому возрасту девочка уже прочитала всю обширнейшую отцовскую библиотеку, жила в писательском доме, лето проводила в Переделкино. Она была знакома с десятками писателей и вдовами писателей. Большой кусок ее "Исповеди…" посвящен беседам с Лилей Брик.
Вполне понятно, что отец устроил свое чадо на факультет журналистики МГУ. Впрочем, Груня была девочкой весьма начитанной и, по ее воспоминаниям, вполне могла бы поступить туда сама. Ведь на "журналистике" не надо было сдавать математику, по которой у нее была твердая "пара". Наверное, именно это незнание математики и подводит зачастую Дашу Донцову в ее сочинениях. Она постоянно путает месяцы, дни. Ее романы, начавшись летом, вдруг резко перескакивают в зиму, за которой плавно наступает осень. Но ведь не за это мы ее любим.
Все почитатели Донцовой друг за другом повторяют расхожую фразу: мы отдыхаем, читая нашу милую Дашеньку. Дарья Донцова – это очень легкое чтение.
Сама писательница во всех интервью, где всплывает эта тема, говорит две вещи: ее героини списаны с нее самой, а она сама – существо наивное и доверчивое. Так что, получается, если творец всяко умнее своего творения, то ее героини – апофеоз наивности.
Читатель любит, когда он оказывается умнее героя книги. С таким автором как Донцова трудно быть глупее ее героинь.
Второй прием, которым постоянно пользуется писательница – бесконечное нагромождение совершенно несущественных деталей. Деталей этих так много, что она сама в них путается. То у нее кошелек из змеиной кожи, то - из крокодильей, то клуб у нее называется "Бегемот", то - "Носорог". Большая путаница с именами и семейным составом ее "подопечных". Впрочем, оно и понятно: крайне трудно удерживать в памяти тысячи использованных имен и фамилий, помнить все связи между ними. Это не дело писателя. Это дело редакторов, которые не даром кушают свои булки с маслом и вылавливают донцовских "блох", но слишком уж много их просачивается на страницы.
Хотя, вероятно, это делается намеренно. Хитрые издатели дают читателям Донцовой еще одну зацепку, чтобы те почувствовали себя умнее Дашеньки.
Третий способ показать читателю, что он умнее автора, - наличие в книгах Груни следующих перлов: "Прости, Сократ, ты мне друг, но истина дороже". Здесь проверяется знание читателем античной философии. Ведь в оригинале фраза звучит так: "Платон мне друг, но истина дороже". В другой книге рыба моргает. Здесь проверяются знания биологии, согласно которым у рыб не существует век и, соответственно, моргать, мигать и подмигивать они не в состоянии. Но ведь не обязан же писатель быть энциклопедически образован. Для этого есть редакторы. И любим мы Донцову совсем не за то, что у нее постоянно попадаются уморительные ляпы. А за что тогда?
Может, за фразы типа: "Телефонная сеть "Би Лайн" оказывает своим клиентам огромное количество услуг". Или: "У каждого человека есть мечта". Или: "Жрицы любви существовали всегда: и в советские, и в перестроечные времена". Или: "Труп не может уйти из морга на своих ногах".
Злопыхатели великолепной Донцовой кричат, что так нельзя писать, что это штампы. Ну да, штампы. Любая книга содержит определенные штампы. Если хотите знать, мы только и делаем, что общаемся сплошными штампами. Так что, их из-за этого нельзя использовать в книгах? Можно. Даже и нужно. От этого язык становится проще, ближе и понятнее простому народу.
А если редактор пропустил пару-другую штампов, то это его вина, а не писателя. Не может же писатель быть абсолютно грамотен. Пусть даже он и работал несколько лет в "Вечерней Москве".
Кое-кто мерзенько прошипит: да, работала, но ведь внештатником… Но это мы пропустим мимо ушей. К чему слушать завистников? Так за что же еще мы любим Донцову?
Да за то, что она описывает жизнь большой дружной семьи. Друзья, мужья, подруги, дети, кошки, собаки, жабы, хомячки… Пусть все они регулярно шкодят и пускают лужи. Пусть они все своенравны постоянно норовят исподтишка учинить какую-нибудь пакость. Но ведь это не влияет на их статус. А статус у них самый что ни на есть наипривлекательнейший: они любимы.
Даша Донцова, сиречь Агриппина Васильева, - идеальная женщина. Она ничего обо всем не знает, она не умеет грамотно писать, у нее напрочь отсутствует музыкальный слух (отчего ее романы напоминают какофонию, ибо нет в них внутреннего ритма), но она умеет то, чего не умеет большинство из нас: она умеет любить.
Она любит жизнь, мужа, мопсих… Она любит работать. Большинство журналистов не верит, что все книги она пишет сама. Я на этот вопрос себе уже ответил - сама. Ей с детства внушили, что писатель обязан иметь чугунное седалище, и я полностью согласен с этим высказыванием Каверина. Но писатель - это не только задница, не только трудолюбие, но еще и крупица таланта. Но кто я такой, чтобы измерять величину этой крупицы у Донцовой?
Немножко есть – и ладно. И пусть все ее книги разворачиваются по единой схеме. И пусть все ее герои неотличимы один от другого. И пусть большая часть ее шуток взята с "Анекдота.Ру". И пусть она путается в словах, датах, деталях и именах. Главное - не это.
Главное, что она довольна. Вырвавшись из лап онкологии, она приобрела бесконечный заряд довольства и счастья. Она радуется всему, что ее окружает. Она пытается делиться этим морем счастья со своими читателями, и это у Донцовой тоже великолепно получается. Кроме прочего, Донцова всегда довольна своими гонорарами. Поразительное свойство для писателя. И оно удобно для издателей ее бестселлеров.
Надеюсь, я ответил на вопрос, почему мы любим Донцову. Потому что она безоглядно любит всех нас. А любят ведь не "за что-то", чаще - "несмотря на". Так и мы любим ее, несмотря на то, что она, как ни верти, не писатель.
Кирилл Воробьев. Напишите автору.
