Трапеза - вещь достаточно интимная. Вы можете, конечно, возразить: "А как же рестораны, кафе и прочие заведения для совместного поглощения пищи, которые прямо так и называются - места общественного питания?" Согласна совершенно. И все-таки бывает, что сидит, к примеру, человек в модном ресторане, кушает карпаччо из морепродуктов, ризотто из спаржи, жареный морской язык с лимонным соком. В общем ужин, богатый витаминами-микроэлементами, с внушительным счетом по итогам, однако положа руку на сердце - достаточно пресный, и редко кто на самом деле всем этим кушаньям искренне радуется. Приходит после ресторана человек домой и отводит душу с докторской колбасой, плавленым сырком и любимым пивом. Холодильник порой может рассказать о своем хозяине значительно интереснее, чем "натюрморт", поглощаемый на глазах у почтенной публики. Более того, скажем прямо, большая часть населения Земли не имеет стойкой привычки к ресторанам, предпочитая в силу разных причин форму трапезы, которая только жителям мегаполиса кажется архаичной, - семейный обед. О нем и пойдет речь.
Тридцать семей из двадцати четырех стран мира допустили фотографа Питера Мензеля и его верную спутницу Фейт Далузио в свою частную кулинарную жизнь и позволили достаточно подробно ее фиксировать в течение одной недели. Результатом явилась книга "Голодная планета" ("Hungry Planet") - тридцать гастрономических семейных портфолио, из самых разных точек мира: от Бутана до Боснии, от Мексики до Монголии. Для своего исследования Мензель подбирал в основном семьи из 4-5 человек. Особое место в каждой пищевой истории занимают общие портреты на фоне провианта, потребляемого за неделю. Как вы думаете, кто больше всех тратит на еду? Американцы? Ошибаетесь! Немцы - 500 долларов. И уходят эти деньги отнюдь не на органические продукты. Стол буквально заставлен junk food: жареная картошка с беконом, луком и селедкой, жареная лапша с яйцами и сыром, пицца, ванильный пудинг, много пива и содовой.
К немцам по расходам на "хлеб насущный" приближается семья из Люксембурга. И "хлеб насущный" упомянут не ради красного словца: булки, багеты, батоны и прочие мучные изделия - первое, что бросается в глаза. Среди других гастрономических фаворитов - пицца с креветками, курица в винном соусе и турецкий кебаб. Рассматривая фото японской семьи, задаешься вопросом, а действительно ли японцы включают в рацион много свежих продуктов, как это принято считать? В изобилии - не только сашими и фрукты, но кексы с картофельными чипсами. Недельные расходы - около 320 долларов. У итальянцев на еду уходит около 260 долларов. На столе частые гости - рыба и рыбные полуфабрикаты, паста и хот-доги. В республике Чад умудряются прожить на один доллар в неделю. Любимое семейное лакомство - суп со свежей бараниной. Одна из немногих семей, у кого на столе нет ни Coca-cola, ни Pepsi.
В Бутане тоже живут на 5 долларов в неделю, любят грибы и сыр, а "промышленную" еду практически не употребляют. В Гренландии добытая силами главы семьи дичь покоится рядом с окорочками из супермаркета. Мяса очень много едят в Австралии - около 50 фунтов в неделю, и запивают его колоссальным количеством сладкой газировки, а в Мали недельный рацион - несколько мешков зерновых и немного овощей. Запад погряз в "фабричной" еде, тратит на нее уйму денег, страдает от этого ожирением и прочими недугами, в то время как вездесущая продукция Coca-cola или Pepsi пришла почти в каждый дом на планете. Если, листая книгу Мензеля, пытаться сделать глобальные выводы, то картина выходит прискорбная. Однако не стоит забывать, что в каждой главе перед нами гастрономическая жизнь конкретной семьи, а не некая статистическая модель, суждения о которой будут справедливы и для большинства населения всей страны. Поэтому изыскания Мензеля - это скорее повод задуматься о собственной культуре питания. Что будет, если выложить на стол недельную снедь? Будет ли он так же живописен, с каскадом разноцветных овощей и фруктов, как в семье Мендоза (Гватемала)? Или больше похож на стол семьи Малонсон (Канада) с большой рыбиной посередине в окружении ветчины и сыра чеддер? Наблюдение за обыденным может быть в высшей степени увлекательным.